|
Когда я говорю кому-нибудь: проси Бога, молись Ему, прибегай к Нему с молитвою, то мне отвечают: я просил однажды, дважды, трижды, десять, двадцать раз и еще не получил. Не переставай просить, пока не получишь; конец молитвы — получение просимого. Тогда перестань, когда получишь, или лучше и тогда не переставай, но и тогда пребывай в молитве. Если ты не получил, то молись, чтобы получить; если же ты получил, то благодари за то, что получил.
Многие приходят в церковь, произносят тысячи стихов молитвы и выходят, не зная, что говорили они; уста их движутся, а слух не слышит. Ты сам не слышишь своей молитвы; как же хочешь, чтобы Бог услышал твою молитву? Ты говоришь: я преклонял колена; но ум твой блуждал вне; уста произносили молитву, а ум исчислял доходы, договоры, условия, поля, владения, общества друзей. Диавол зол: он знает, что во время молитвы мы делаем великие успехи; потому тогда он и нападает на нас. Часто, лежа спокойно на постели, мы ни о чем не мыслим; а когда приходим молиться, то являются тысячи помыслов, чтобы мы вышли без пользы.
Итак, возлюбленный, зная, что это бывает во время молитвы, подражай хананеянке, хотя — мужчина, однако подражай женщине, иноплеменнице, слабой, отверженной и презираемой. Ты не имеешь бесноватой дочери? Но ты имеешь грешную душу.
Что сказала хананеянка? Помилуй мя: дщи моя зле беснуется. Так и ты скажи: помилуй мя: душа моя зле беснуется. Грех есть великий бес. Бесноватый возбуждает сострадание, а грешник — ненависть; тот заслуживает прощение, а этот не имеет оправдания. Помилуй мя — краткое слово, но оно нашло море человеколюбия; потому что где милость, там все блага.
* * *
Постоянно будем прибегать к молитве к Богу и просить Его помощи. Ибо часто, чего мы не можем исполнить собственными усилиями, того легко можем достигнуть посредством молитв — молитв постоянных. Подлинно: должно молиться всегда и непрестанно, и в скорби, и в радости, и в несчастье, и в благоденствии. В радости и в благоденствии о том, чтобы они оставались ненарушимыми и неизменными и никогда не прекращались, а в скорби и несчастье о том, чтобы увидеть какую-нибудь благоприятную перемену и чтобы они сменились утешительным спокойствием. Находишься ли ты в спокойствии? Тогда проси Бога, чтобы это спокойствие оставалось у тебя твердым. Видишь ли наступающую бурю? Усердно моли Бога — пронести это волнение и водворить после бури тишину. Услышан ли ты? Имей терпение, чтобы ты был услышан. Ибо хотя Бог иногда и медлит подаянием, но делает это не по ненависти и отвращению, а желая медленностью подаяния более удерживать тебя при Себе, как поступают и чадолюбивые отцы; и они медленностью подаяния мудро стараются
долее удержать при себе нерадивейших детей. Не нужно тебе ни посредников пред Богом, ни долгого странствования, ни угождения другим; но, хотя бы ты был одиноким и беззащитным, ты, сам собою умоляя Бога, конечно, получишь просимое. Он обыкновенно склоняется не столько тогда, когда другие умоляют Его за нас, сколько тогда, как мы сами молимся, хотя бы мы обременены были множеством зол. Ибо если между людьми, когда мы много оскорбим кого-нибудь, не чрез других, но сами и утром, и в полдень, и вечером будем являться к оскорбленным нами, неотступностью и постоянным присутствием в глазах их легко можем прекратить их вражду, то тем более это может быть в отношении к Богу. Но ты недостоин? Сделайся достойным посредством неотступности. А что действительно и недостойный может сделаться достойным посредством неотступности, что Бог скорее склоняется тогда, когда мы сами умоляем Его, нежели когда чрез других, и что часто Он медлит подаянием не для того, чтобы привести нас в отчаяние и отпустить с пустыми руками, а дабы сд
елаться Виновником больших для нас благ, — эти три истины я постараюсь объяснить вам.
Подошла ко Христу хананеянка, умоляя Его о своей бесноватой дочери, и, взывая с великой силой, говорила: помилуй мя, Господи: дщи моя зле беснуется (Мф. 15, 22). Вот — женщина иноплеменная, иноземная и не принадлежащая к иудейскому гражданству. Что она иное, как не пес, и не была ли недостойна получить просимое? Несть добро, — сказал Господь, — отъятихлеба чадом и поврещи псом (Мф. 15, 26). Однако и она сделалась достойной посредством неотступности; ибо и ее, бывшую псом, Он не только возвел в благородство детей, но и отпустил со многими похвалами, сказав: о жено, велия вера твоя: буди тебе яко же хощеши (Мф. 15, 28). Когда же Христос говорит: велия вера, то не ищи никакого другого доказательства величия души этой женщины. Видишь ли, как женщина недостойная сделалась достойною посредством неотступности? Хочешь ли знать и то, что мы более получаем успеха, умоляя Бога сами собою, нежели через других? Когда она взывала, то ученики подошедши говорят: отпусти ю, яко в
опиет вслед нас. Христос же говорит им: несмь послан, токмо ко овцам погибшим дому Исраилева. А когда она сама подошла, продолжая взывать, и сказала: ей. Господи: ибо и пси ядят от крупиц, падающих от трапезы гос-подеи своих, то Он даровал ей благодать, сказав: буди тебе якоже хощеши (Мф. 15, 23—28). Также, прежде в начале прошения. Он ничего не отвечал, а после того, как она однажды, и дважды, и трижды приступила. Он даровал благодать; научая нас с этим окончанием, что Он медлил подаянием не для того, чтобы отвергнуть ее, но чтобы показать всем нам терпение женщины. Если бы Он медлил для того, чтобы отвергнуть ее, то не дал бы и впоследствии; а так как Он желал показать всем ее любомудрие, то Он и молчал. Ибо, если бы Он дал тотчас и в самом начале, то мы не узнали бы мужества этой женщины. Отпусти ю, — говорят ученики, — яко вопиет вслед нас. Что же Христос? Вы слышите голос, говорит Он, а Я вижу душу; Я знаю, что она имеет сказать; Я не хочу оставить неизвестным сокры
тое в ее душе сокровище, но ожидаю и молчу, чтобы открыть его, представить и сделать известным для всех. Итак, зная все это, хотя бы мы были грешны и недостойны получения, не будем отчаиваться, быв уверены, что посредством постоянства душевного мы можем сделаться достойными просимого. И хотя бы мы были беззащитны и одиноки, не будем унывать, зная, что великое ходатайство — то, чтобы самому приступить к Богу с великим усердием. И если Он медлит и откладывает подаяние, не будем падать духом, быв убеждены, что это медление и отсрочка есть знак Его попечения и человеколюбия. Если с таким убеждением, с душой скорбящей и пламенной и с желанием добрым и таким, с каким приступала хананеянка, будем приступать к Нему и мы, то, хотя бы мы были псами, хотя бы сделали что-нибудь дурное, мы очистимся от своих пороков и получим такое дерзновение, что в состоянии будем ходатайствовать и за других; подобно как и эта хананеянка не только сама получила дерзновение и много похвал, но могла и дочь свою избавить от невыносимых стр
аданий. Ибо нет, подлинно нет ничего сильнее пламенной и искренней молитвы. Она освобождает и от настоящих бедствий, избавляет и от будущих мучений. Посему, чтобы нам легко провести и настоящую жизнь, и туда отойти с дерзновением, будем непрестанно совершать молитву с великим усердием и ревностью.
* * *
Молитвы совершаются со вниманием, особенно во время поста, потому что тогда душа бывает легче, не отягощается и не подавляется гибельным бременем удовольствий. Молитва — великое оружие, великая защита, великое сокровище, великая пристань, безопасное убежище, только бы мы приступали ко Господу с бодрой душой и собранными мыслями, не давая никакого доступа врагу нашего спасения.
Так как он знает, что в это время мы можем, беседуя о необходимом для нас, и исповедуя свои грехи, и показав раны врачу, получить совершенное исцеление, то в сие-то особенно время и нападает и употребляет все усилия, чтобы низложить и повергнуть нас в беспорядочность. Посему, молю вас, будем бодрствовать и, зная коварство диавола, постараемся особенно в это время отгонять его так, как будто бы мы видели его присутствующим и стоящим пред нашими глазами, постараемся удалить от себя всякий помысел, смущающий душу нашу, напрягать все свои силы и творить усердную молитву так, чтобы не только язык произносил слова, но и душа вместе со словами восходила к Богу Ибо если язык и произносит слова, а душа скитается вне, помышляя о домашних делах, мечтая о том, что бывает на торжище, то нам не будет никакой пользы, а может быть, будет еще и большее осуждение. Если мы, пришедши к человеку, показываем такое к нему внимание, что часто не видим даже людей, стоящих поблизости, но сосредотачиваем мысль свою и видим тог
о только, к кому пришли, тем более должны мы так поступать в отношении к Богу, всегда и непрестанно пребывая с молитвах.
Поэтому и Павел писал: молящиеся на всякое время, молитеся и духом (Еф. 6, 18), то есть не языком только и с постоянным бдением, но и самой душою: духом. Ваши прошения, говорит, да будут духовны; да бодрствует ваш ум, ваша душа да внимает словам. Просите того, что прилично просить от Бога, чтобы получить вам и просимое. И при этом ведите себя внимательно, трезвясь и бодрствуя душою, не высказывая небрежности, не носясь умом туда и сюда; но свое спасение со страхом и трепетом со-делывайте; ибо сказано: блажен иже боится всех за благоговение (Притч. 18, 14).
* * *
Все мы молимся, но не все пред Богом. У кого в то время, как тело лежит на земле и уста бессмысленно произносят слова, душа блуждает везде — дома и на площади; такой может ли сказать о себе, что молится пред Богом? Пред Господом молится тот, кто вполне собрал душу свою и не имеет ничего общего с землей, но переселился на самое небо и изгнал из души всякий человеческий помысел, как сделала Анна, о которой говорит Писание: И бысть егда умножи молящися пред Господом, Илий же жрец смотряще на уста ея (1 Цар. 1, 12). Здесь видны в этой жене две добродетели — постоянство в молитве и бдительность души; первая в слове умножи, последняя — в прибавлении пред Господом. Ибо она, всю себя собрав, с напряженным умом, призывала Бога скорбной душой. Как же сказано, что она еще умножи молитву, тогда как молитва ее была краткая? Ибо она не распространялась в словах и недолго продолжала молитву, но сказала немногие и простые слова: Адонаи Господи, Елои Саваоф, аще призирая призриши
на смирение рабы твоея, и помяне-ши мя, и даси рабе твоей семя мужеско, то дам е пред Тобою в дар бо дне смерти его: и вина и пиянственнаго не испиет, и железо не взыдет на главу его. (1 Цар., 1, И). Какое тут множество слов? И почему сказано: умножи? Потому что она постоянно повторяла одно и то же и не переставала в течение долгого времени произносить одни и те же слова. Так молиться повелел и Христос, сказав ученикам, чтобы они в молитве не говорили лишнего, как язычники; он показал нам и меру молитвы, внушая, что молящийся может быть услышан не за множество слов, но за бдительность души (Мф. 6). Но если, скажешь, должно молиться немного, то почему он сказал им притчу, внушаюшую молиться непрестанно, а вдовице, которая частым приходом своим и непрестанным повторением просьбы преклонила на милость жестокого бесчеловечного судью, не имевшего ни страха Божия, ни стыда человеческого (Лк. 18, 3)? Почему и Павел увещевает в молитве пребывать (Рим. 12, 12) и непрестанно молиться (1
Сол. 5, 18)? А говорить недолго и молиться непрестанно — это противоречит одно другому. Нисколько не противоречит: напротив, одно с другим весьма согласно. И Христос и Павел заповедовали творить краткие, но частые молитвы, с небольшими промежутками. Если ты будешь распространяться в словах, то нередко станешьделать это без внимания и дашь диаволу большую свободу подойти к тебе, низложить и отвлечь мысль твою от того, что говоришь. Но если будешь творить молитвы частые, легко можешь быть бдительным и самые молитвы станешь творить с полным вниманием.
Это самое делала Анна: не распространялась в словах, но часто и многократно припадала к Богу. Когда же священник заградил ей уста, ибо он смотряше на уста ея, токмо устне ея двизастеся, а глас ея не слышашеся (1 Цар., 11, 13), она принуждена была покориться священнику и прекратить молитву Итак, загражден был у нее голос, но не заграждено дерзновение, напротив, тем сильнее вопияло внутри сердце. Это особенно и есть молитва, когда вопли раздаются внутри; так особенно свойственно душе страждущей выражать молитву не напряжением голоса, не горячечностью сердца. Так молился Моисей. Он ничего не говорил, а Бог сказал ему: что вопивши ко Мне? (Исх. 14, 15) Люди слышат только голос, но Бог, прежде этого голоса слышит вопль внутренний. Поэтому можно быть услышанным, не говоря ни слова; можно быть и на площади — и молиться мысленно с великим усердием; и, сидя с друзьями и занимаясь делом, можно призывать Бога с великим воплем, воплем внутренним, не слышным ни для кого из присутствующих.
Глас ея не слышашеся, а Бог услышал ее, таков был внутренний ее вопль! Обратим внимание и на время, когда она творила молитву. И воставши Анна по ядрении их в Силоме и по питии, и ста пред Господем (Цар., 1, 8). Видишь, то самое время, которое все употребляют на отдых, она посвятила молитве, после стола устремилась на молитву, пролила источник слез, показала ум трезвенный и бодрый и помолилась так усердно, что получила дар сверхъестественный, разрешила неплодство и исправила немощную природу. Вот что мы приобрели от жены этой: научились молиться и после трапезы. Кто готовится к молитве после трапезы, тот никогда не впадет в невоздержание и пьянство, но ожиданием молитвы, как бы уздою, удерживая свои помыслы, будет с умеренностью употреблять все предлагаемое, и как душу, так и тело исполнит великого благоговения. Ибо трапеза, начинающаяся и оканчивающаяся молитвою, никогда не оскудеет, но обильнее всякого источника принесет нам все блага.
Будем совершать молитву непрестанно, бодр-ственно и неусыпно. Под неусыпностью я разумею не только то, чтобы пробуждаться ночью, но чтобы и днем бодрствовать в молитвах; такой человек называется неусыпным. Ибо, и ночью молясь, можно спать; и, днем не молясь, можно бодрствовать, когда душа бывает устремлена к Богу, когда понимает, с кем она беседует и к кому обращено ее слово, когда содержит в уме, что ангелы предстоят Ему со страхом и трепетом; как же человек будет приступать к Нему, зевая и почесываясь? Великое оружие — молитва, если она совершается с надлежащими мыслями. Дабы тебе уразуметь ее силу, обрати внимание на следующее: непрестанная молитва преодолела бесстыдство, несправедливость, жестокость и грубость: слышите, — сказал Господь, — что судия неправды глаголет (Лк. 18, 6). Она преодолела леность, и чего не сделала дружба, то сделала непрестанная молитва: аще и не даст ему, зане друг ему есть, но за безочество его востав даст ему (Лк. 11, 8).
И недостойную жену непрестанная молитва сделала достойною: несть добро, отъяти хлеба чадом, и поверещи псом. Она же рече: ей Господи, ибо и пси ядят от трапезы господей своих (Мф. 15,26,27).
Будем же прилежны в молитве; она есть великое оружие, если совершается усердно, без тщеславия, от искреннего сердца; она обращала в бегство врагов, она оказывала благодеяние целому народу, и притом недостойному; вопли их услышах, — говорит Бог, — и снидох изъяти их (Исх. 3, 78); она есть спасительное врачевство, предохраняющее от грехов и исцеляющее от преступлений; к ней прибегала и оставленная всеми вдова. Посему, если мы будем молиться со смирением, если будем ударять себя в грудь, подобно мытарю, если будем произносить, подобно ему, слова: милостив буди мне грешнику (Лк. 18, И); то получим все. Правда, мы не мытари; но у нас есть другие грехи, не меньше его грехов. Не говори мне, что ты грешен в малом; всякое греховное дело в существе своем одинаково. Как убийцею одинаково называется и тот, кто убил мужа, и тот, кто убил дитя; так и любостяжательным — любостяжательный и в малом, и в великом. И злопамятство есть не малый, но великий грех: путие злопомнящих, — говорит пр
емудрый, — в смерть (Притч. 12, 28); и Христос говорит: всяк гневайся на брата своего всуе, повинен есть геенне, равно как и говорящий брату своему: рака или уроде, и тому подобное (Мф. 5, 22). Мы недостойно причащаемся страшных Тайн, завидуем, злословим; а некоторые из нас часто и упиваются. Каждое из этих дел само по себе достаточно для того, чтобы лишить нас Царствия Небесного; а если они соединятся вместе, то какое мы можем иметь оправдание? Много нам нужно каяться, возлюбленные, много молиться, много терпеть, много оказывать усердия, дабы получить обетованные нам блага.
|
